Сказка «Дочь и падчерица» очень похожа на «Морозко», только в ней в роли распорядителя обряда выступает медведь – тотемный зверь. Старик по указу сварливой бабы вывозит дочь в лесную землянку. Землянка, как и открытое лесное пространство, является признаком архаического сюжета: такие жилища предшествовали постройкам, сооружённым над землёй. Девочка остаётся там одна. Приходит ночь, она зажигает лучину и садится прясть – выполнять обрядовое задание. Потом она варит кашу – поминальное блюдо – и угощает ею мышку, пришедшую к ней на огонёк. Мышь – животное непростое: в ней зашифрован образ предка, она соединяет мир людей с подземным, поэтому кормление её в данном случае является ритуальным угощением мёртвого с целью задобрить его. Девочка знает, что ей предстоит задание посложнее, чем прясть и варить. И действительно, в полночь в землянку врывается медведь. «– Ну-ка, деушка, – говорит, – туши огни, давай в жмурку играть. Мышка взбежала на плечо де́вицы и шепчет на ушко: – Не бойся, де́вица! Скажи: давай! а сама туши огонь да под печь полезай, а я стану бегать и в колокольчик звенеть». Норушка помогает падчерице не попасться косолапому, и наутро он признаёт, что девица – «мастерица играть в жмурки». За это он и дарует ей «стадо коней да воз добра». Этот подарок – явный признак того, что игра была ритуальным испытанием девушки. Остаётся вопрос: при чём тут серьёзный обряд и ребячья потешка? На самом деле люди в древности придумали жмурки вовсе не для детской забавы, а для проведения инициации. Если посвящение мыслилось как временная смерть, то жмурки, в свою очередь, представляли собой игру со смертью. По правилам игры водящему завязывают глаза. В народном представлении погибель всегда слепа: «Смерть сослепу лютует», – говорит старинная пословица. Или «Закрыть глазки да лечь на салазки», – вздыхает людская молва. Даже Баба-яга, которая сторожит вход в Тридевятое царство, в сказках слепа. О госте из мира живых она узнаёт по запаху, произнося свою коронную фразу «фу-фу, русским духом пахнет». Связь игры со смертью прослеживается и в её названии. Само слово «жмурить» происходит от общеславянского «тьма, мгла» и буквально означает «закрывать глаза». В русских диалектах говорят: «У них жмурик в доме», то есть покойник. В Архангельске жмурами называли родителей. Эти древние смыслы слова звучат и в современном уголовном жаргоне, где «жмур» употребляется в значении «мертвец»: «Делать жмуром» (убивать), «Как бы не зажмуриться» (не умереть). Таким образом, первоначальный смысл игры был жутковатым. Смерть вслепую ловила живых, задача которых была уворачиваться от неё всеми силами. Если подростку не удавалось переиграть костлявую, инициация считалась непройденной. В сказке «Дочь и падчерица» антипримером того, как надо вести себя во время посвящения, является старухина дочь. Она всё делает не так. Варит кашу и сама же её съедает. Мышку, пришедшую к ней, прогоняет бранными словами: «Вышла мышка и просит кашки у Наташки. А Наташка кричит: – Ишь, гада какая! – и швырнула в неё ложкой. Мышка убежала; а Наташка уписывает одна кашу». Но в полночь приходит медведь, и глупая девчонка, конечно, не в силах его прогнать: «Взяла колокольчик, рука дрожит, колокольчик беспере́чь звенит, а мышка отзывается: – Злой де́вице живой не быть!» Косолапый разрывает бабину дочку, так как она не посвящена в тайные знания прохождения обряда. Ей невдомёк, как надо себя правильно вести. В итоге смерть ловит живого. Инициация не пройдена.